Кстати несколько слов нужно сказать и о плотине… раз речь зашла об этом. Сделав ещё только самый первый проход по акватории, я убедился в том, что никакой плотины на озере не было и в помине. Ведь подобные сооружения устраиваются только там, где озеро создаётся искусственно, т.е. на ручье или речке. Здесь же картина была совершенно иной. Беляевское озеро было замкнутым со всех сторон водоёмом, и лежало как бы в своеобразном цирке, сплошь заросшем по окружности дремучим лесом.
Невольно в голову начали закрадываться уже более серьёзные сомнения в достоверности исходных сведений. И в самом деле, посудите сами. Раз на озере не было плотины, то, стало быть, и местным мальчишкам неоткуда было нырять за тарелками. Это раз. Далее, непонятно как вообще немцы смогли доставить на лёд озера автоколонну. Дорога проходила довольно далеко от него и к тому же была отделена от берега весьма крутым спуском, преодолеть который в условиях снежной зимы было просто невозможно. И третье соображение, относится уже к самим ныряющим мальчишкам. Бежать за 8 километров от ближайшей деревни, чтобы пару раз нырнуть за старой тарелкой? Хм… весьма сомнительное развлечение для деревенских детей. Даже на хорошем горном велосипеде им пришлось бы добираться до места не менее часа, двигаясь по совершенно ужасной, размытой изуродованной тракторами лесной дороге, преодолевая при этом как минимум один брод.
К тому же даже я, дипломированный аквалангист и неплохой пловец не решился бы вот так с берега плыть до центра озера, после чего нырять на 6 – 8 метров, чтобы там, (к тому же в полном мраке) на ощупь отыскать вожделенную посудину. Такие акробатические фокусы можно проделывать только в том случае, если утопленная машина (или машины) лежит не далее 10 – 20 метров от берега. К тому же любому ныряльщику на столь значительную глубину нужны как минимум два помощника и в качестве вспомогательного оборудования хотя бы надутая камера от грузовика или трактора в качестве лёгкого плотика для отдыха на воде. Здесь же ситуация (из-за чересчур солидных размеров озера) была совершенно противоположная, крайне неблагоприятная для практически любого подводного пловца-ныряльщика.
Пока я рассуждал подобным образом, мой загребной уже успел совершить все запланированные манёвры и ожидал следующих указаний. Просмотрев полученные записи с показаниями прибора, я довольно быстро убедился в том, что на дне озера нет не только автомашин, но даже и старой выброшенной за ненадобностью лебёдки, я попросил его грести к тому берегу, где у костра грелись наши промокшие до нитки сотоварищи. Моё сообщение о том, что озеро абсолютно пусто повергло не только их, но и нашего проводника буквально в шок. Окрылённые легендой они никак не могли поверить в то, что столь красивая история оказалась очередным мифом. Но правде, какой бы она не была, надо смотреть в лицо. Это человек может что-то сочинить, или как-то неправильно интерпретировать сообщённые другими людьми сведения, а электронный прибор лишён подобной свободы воображения. Ему, и только ему одному, можно верить безоговорочно.
Пока мы ехали обратно, крайне огорчённый проводник, желая как-то реабилитироваться, неожиданно припомнил историю о том, что на болотистой местности вблизи самого Вотолино во время войны были подбиты и постепенно затонули аж целых три английских танка! Данное сообщение, конечно же, изрядно прибавило нам энтузиазма, но параллельно породило и новые вопросы.
Конец ознакомительного фрагмента.
